Об отношении Церкви к войне. Все 3 части в одной статье.
Текстовый вариант видео с канала на YouTube и Rutube.
Одним из самых актуальных вопросов на сегодняшний день является вопрос об отношении христиан к войне и боевым действиям. Можно ли христианину служить в армии, воевать, убивать на войне? Как вообще относится Церковь к войне? Может ли священник благословлять на убийство врагов на поле брани? Что будет с душой христианина, взявшего в руки оружие и сложившего свою голову, т.е. погибшего в результате боевых действий? Является ли самоубийством подрыв себя гранатой вместе с врагами? И многие другие подобные вопросы часто задаются верующими людьми. Сейчас, во время боевых действий некоторые члены Церкви заявили себя, как люди, отрицающие насилие и, следовательно, выступают против любых форм военных действий, против помощи армии. Некоторые священники РПЦ публично отказались читать молитвы о победе над супостатом, другие эмигрировали из страны и перешли под другие церковные юрисдикции. И все пытаются оправдать свою позицию христианскими убеждениями. Вот, мы с вами и постараемся обо всём этом поговорить на основании слов из Св. Писания, на основании мнения святых отцов и на примерах из истории Церкви.
Я думаю никто, кроме, может быть, каких-нибудь отъявленных сатанистов, не будет спорить с утверждением, что война является злом. Злом, которое не просто меняет обычный размеренный ход нашей жизни, но таким явлением, которое меняет своими местами хорошее и плохое. То, что в мирной жизни считается злом, во время войны становится и считается благом, что скрывают и прячут в мирное время, во время войны выпячивают на показ и хвастаются этим. Как, например, убийства. И наоборот. Качества, которые ценятся в мирное время, во время войны могут не просто мешать, а послужить причиной гибели, причём не только самого носителя этих качеств, но и совсем посторонних людей. Так, вот, может ли Бог благословлять такие вещи и явления, когда льётся человеческая кровь, умножается насилие и скорбь?
Причиной войны является не воля Божия, а злоупотребление человеком своей свободной волей, «ибо из сердца (человека) исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления». Мф.15:19. Из-за грехов человека, когда люди не желают слушать волю Божию, Бог на время как бы отступает в сторону, чтобы человек пожил согласно своей воле, по своему желанию. Мы читаем в Св. Писании: «Кто предал Иакова на разорение и Израиля грабителям? не Господь ли, против Которого мы грешили? Не хотели они ходить путями Его и не слушали закона Его. И Он излил на них ярость гнева Своего и лютость войны». Ис.42:24-25. Или следующее: «И доколе не согрешили пред Богом своим, счастье было с ними, потому что с ними Бог, ненавидящий неправду. Но когда уклонились от пути, который Он завещал им, то во многих войнах они потерпели весьма сильные поражения, отведены в плен, в чужую землю, храм Бога их разрушен, и города их взяты неприятелями». Иудифь 5:17-18. Получается, что Бог наказывает людей за совершённые ими преступления и за то, что они отвернулись от своего Создателя. Но это не стоит понимать буквально, что Бог якобы мстит человеку. Прп. Исаак Сирин: «Бог ничего не делает ради возмездия, но все совершает для пользы человека». Святитель Иоанн Златоуст: «Когда ты слышишь слова «ярость» и «гнев» в отношении к Богу, то не разумей под ними ничего человеческого: это слова снисхождения. Божество чуждо всего подобного, говорится же так для того, чтобы приблизить предмет к разумению людей более грубых».
Бог не мстит, а именно отступает в сторону, попускает, потому что человек как бы говорит Ему своими делами: «Ты мне не нужен». И когда количество таких людей умножается, Бог попускает, даёт пожить человеку так, как он сам того хочет. Бог не касается свободной воли человека. Желаете пожить без Меня? Пожалуйста, живите. Но «откуда у вас вражды и распри? не отсюда ли, от вожделений ваших, воюющих в членах ваших?» Иак.4:1.
Писание говорит, что «все мысли и помышления сердца (человека) … зло во всякое время». Быт.6:5. И что «весь мир лежит во зле». 1Ин.5:19.
Поэтому, войны и сопровождают жизнь человека всю его историю. Господь предупреждает, что «услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец». Мф.24:6. Бог общается с человеком на том языке, который ему понятен, использует те понятия, которые близки человеку. Бог неоднократно говорит иудеям в Ветхом Завете: «вы народ жестоковыйный». Поэтому, весь Ветхий Завет просто переполнен воинской тематикой. Там не просто ведутся и одобряются войны, но войны ведёт именно народ Божий во главе с Самим Господом. В книге Чисел в 14 главе упоминается книга браней Господних, т.е. подразумевается, что войны вёл не народ, а Сам Господь. Даже имя Божие «Саваоф» переводится, как Господь воинств.
Поэтому, когда вспоминают заповедь «не убий», не забудьте, что это ещё ветхозаветная заповедь и понимать её должно в ветхозаветном контексте. Никто тогда не считал нарушением 6-й заповеди убийства, совершаемые на войне и смертную казнь, применяемую по отношению к преступникам. Если не ошибаюсь, у евреев существует 3 глагола, означающих «убивать», «лишать жизни», «умерщвлять». Глагол, употребляемый в заповеди «не убий», обозначает убийство с особой жестокостью и совершённое беззаконным образом, т.е. не по закону, а самочинно. Он никогда не применяется к убийствам на войне. Поэтому, когда сторонники пацифизма или запрета христианам брать в руки оружие ссылаются на заповедь «не убий», они, по сути, извращают Св. Писание, вырывая из контекста одни слова Господа и забывая про другие. Например, в 21 и 22 главах книги Исход есть ряд Божиих установлений, заканчивающихся фразой «да предан будет смерти».
«Кто ударит человека так, что он умрет, да будет предан смерти». Исх.21:12.
«Кто ударит отца своего, или свою мать, того должно предать смерти. Кто украдет человека и продаст его, или найдется он в руках у него, то должно предать его смерти. Кто злословит отца своего, или свою мать, того должно предать смерти. Исх.21:15-17.
«Ворожеи не оставляй в живых. Всякий скотоложник да будет предан смерти. Приносящий жертву богам, кроме одного Господа, да будет истреблен. Исх.22:18-20.
А иногда Бог самолично призывал начать войну и истребить врагов: «И сказал Самуил Саулу: … Так говорит Господь Саваоф … иди и порази Амалика, и истреби все, что у не-го; и не давай пощады ему». 1Цар.15:1-3.
Напоминаю, что это говорит Тот же Самый Господь, Который сказал «не убий».
Если подытожить сказанное, то мы видит, что в Ветхом Завете война не просто не запрещается, но даже иногда повелевается. Там чётко прописано, как учиться войне, как вести войну и что необходимо делать после войны.
Но, тем не менее, при этом Господь не позволяет царю Давыду, чьим сыном считается Христос-Мессия (Сын Давыдов) строить Свой храм, потому что он пролил слишком много крови. И хотя он вёл войны по повелению Божию, мы читаем в Св. Писании следующее: И сказал Давыд Соломону: сын мой! у меня было на сердце построить дом во имя Господа, Бога моего, но было ко мне слово Господне, и сказано: «ты пролил много крови и вел большие войны; ты не должен строить дома имени Моему, потому что пролил много крови на землю пред лицем Моим». 1Пар.22:7-8.
Также все воины, ходившие на войну и убивавшие врагов должны были пройти обряд очищения прежде, чем возвращаться в стан Израильский. Числ.31:19-24.
Что же поменялось с приходом Христа? Ведь по словам св. Иоанна Златоуста: «как небо отстоит от земли, так Новый Завет выше Ветхого Завета». Рождение Спасителя сопровождалось ангельским возгласом: «слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!» Лк.2:14. Сторонники запрета на служение христианам в армии и на участие в любых войнах ссылаются на следующие места из Св. Писания:
Мф. 5:39 “А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую;”
Мф. 5:44 “А Я говорю вам: любите врагов ваших, …”
Мф. 26:52 “Тогда говорит ему Исус: возврати меч твой в его место, ибо все взявшие меч, мечем погибнут;”
1 Петра 4:15 “Только бы не пострадал кто из вас, как убийца …”
1 Ин. 3:15 “…а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей.”
Один из главных принципов понимания Св. Писания заключается в том, как я уже говорил выше, на примере толкования заповеди «не убий», что любой стих нельзя вырывать из контекста, а нужно понимать его в связи со смыслом всего послания, в котором он употребляется и с тем, как понимался этот стих в истории Церкви.
Но для начала нужно вспомнить, что Бог не может противоречить Сам Себе, т.е. в одном месте Писания говорить одно, а в другом месте другое. В этом случае, просто толкователь чего-то не понимает. И второе, это то, что Бог неизменен, в Нём «нет изменения и ни тени перемены». Иак.1:17. То, что многие установления Ветхого Завета сейчас не работают говорит вовсе не о изменчивости Бога, а о том, что те заповеди были даны на время одному лишь израильскому народу. Не Бог поменялся, а наоборот, Бог меняет человека. То, что было тенью будущих благ, стало ясным во свете Христова учения.
Тем не менее, вышеприведённые новозаветные цитаты, вроде бы, однозначно говорят о любви к врагам и о непротивлении злому. Можно ли после всего этого принимать участие в войнах?
Для любого христианина образ Христа является примером для подражания. Иногда говорят: разве можно представить себе Христа с автоматом в руках? Да, сложновато. А с бичём в руках? «И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, [также] и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул». Ин.2:15. Образ Христа с бичём в руках тоже непривычен, но возможен. А если вспомнить притчи, сказанные Христом, где Он приводил примеры из обыденной жизни, объясняя с их помощью жизнь будущего века? Вспомним притчу о рабе, который не ожидал скорого воз-вращения своего господина, под которым понимается Сам Господь: «придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами; там будет плач и скрежет зубов». Мф.24:50-51. Или: «врагов же моих тех, которые не хотели, чтобы я царствовал над ними, приведите сюда и избейте предо мною». Лк.19:27. Причём в оригинале на греческом языке здесь стоит слово “κατασφάξατε (катасфАксатэ)”, которое дословно переводится, как “зарезать, закалывать, убивать.” То есть, Христос говорит: “врагов же моих тех, которые не хотели, чтобы я царствовал над ними, приведите сюда и УБЕЙТЕ (заколите, зарежьте) предо мною”!
А следующие слова Христа? «Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много; а который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше. … Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Лк.12:47-49.
Христос сказал: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нару-шить пришел Я, но исполнить». Мф.5:17. А как исполнялся закон о войне в Ветхом Завете мы уже знаем.
«Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч». Мф.10:34. А также: «продай одежду свою и купи меч». Лк.22:36.
Воинская тематика и символика с приходом Христа никуда не ушла. Поменялось понимание войны. Христианин, в первую очередь, должен быть воином Христовым в войне против дьявола и греха. Объявляется непрестанная война против духов злобы поднебесных. В чине крещения каждый христианин объявляет войну сатане и воинству его. Произносится присяга на верность Христу, как когда-то присягали земному царю. Только война теперь ведётся не против земных врагов Израиля, а против врагов Царства Небесного. И каждый христианин является воином в этой войне, ведущейся за души людей на поле битвы, которым является сердце человеческое, как правильно выразился Ф.М. Достоевский.
«Отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света». Рим.13:12.
«В силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке». 2Кор.6:7.
«Мы же, будучи [сынами] дня, да трезвимся, облекшись в броню веры и любви и в шлем надежды спасения». 1Фес.5:8.
«Итак переноси страдания, как добрый воин Исуса Христа. Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику». 2Тим.2:3-4.
А в 6-й главе послания к ефесянам описывается, как каждый христианин должен облечься в добродетели, как в воинские доспехи:
«Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной. Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять. Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие». Еф.6:11-17.
Но духовная брань, которую ведёт Церковь Христова, тем не менее, не отрицает и брань физическую, материальную. Да, наша брань не против крови и плоти, потому что мы знаем, кто является подстрекателем всех войн, и именно против этого духа злобы, в первую очередь, мы и воюем. Но он ведь использует в своей войне не только подобных себе злобных духов, но и обычных людей. Тем более, что не все на земле приняли проповедь Христову. И когда к Иоанну Крестителю, человеку, который по словам Самого Христа является большим из рождённых женами (Мф.11:11), подошли воины и спрашивали его: а нам что делать? – тот не сказал им «бросайте оружие и уходите из армии». Он «сказал им: никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем». Лк.3:14.
Точно так же и Христос не сказал сотнику, просившему исцелить его слугу, чтобы тот уходил из армии и не занимался убийствами, а сказал, что «и в Израиле не нашел Я такой веры». Лк.7:9. А кто такой сотник? Это римский солдат, офицер, представитель оккупационной армии на территории Израиля. Как говорят военные специалисты, римский сотник соответствует нашему командиру роты в звании капитана. Мог ли такой человек не участвовать в боевых действиях и не убивать врагов на поле боя? Причём убивал он евреев. И по вероисповеданию был, скорее всего язычником, хотя иудеи и говорили, что «он любит народ наш и построил нам синагогу». Лк.7:5. Сам Христос удивился его вере и не требовал от него оставления воинской службы.
Ап. Петр не осудил за военное ремесло другого сотника, по имени Корнилий, который призвал апостола к себе как раз для научения. А ведь тому явился ангел и повелел ему призвать ап. Петра, для чтобы он сказал слова, «которыми спасешься ты и весь дом твой». Деян. 10:6. Более того, на самого сотника и на его домочадцев во время речи Петра сошёл Дух Святой. Разве могло такое случиться, если бы Корнилий сотник занимался чем-то греховных в очах Божиих? А в 7-м стихе этой же 10-й главы книги Деяний один из воинов посланных Корнилием назван благочестивым. Т.е. воин, человек держащий в руках оружие и употребляющий его против врагов в Священном Писании Нового Завета назван благочестивым и угодным Богу.
Ап. Павел приводил в пример христианам воинские подвиги ветхозаветных праведников: «И что еще скажу? Недостанет мне времени, чтобы повествовать о Гедеоне, о Вараке, о Самсоне и Иеффае, о Давыде, Самуиле и (других) пророках, которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих». Евр.11:32-34.
Т.о. мы видим, что Иоанн Креститель, Христос и апостолы Петр и Павел не только не осуждают воинов, но наоборот, многих из них ставят в пример и образец для подражания. А слова Христа, что «взявшие меч, мечом погибнут» не отрицают насилие, но, наоборот, его утверждают против беззаконников. Это всего лишь парафраз заповеди, данной Богом ещё Ною: «кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека». Быт.9:6. Ведь кто-то же должен будет в ответ взять меч и пролить кровь того, кто первым пролил кровь брата своего.
Но Бог утверждает не всякое насилие. Слова Христа «не противься злому», «любите врагов ваших» и подобные – это требования личной морали. Каждый христианин может и должен их выполнять в меру своего возраста Христова, против своих личных врагов, как делали это многие святые мученики и страстотерпцы, которые могли поднять меч против своих врагов, но не стали этого делать, как, например, князья Борис и Глеб. Они приняли мученическую смерть от руки брата, но незадолго до этого вели войну против внешнего врага.
Но помимо личных обид и врагов есть ещё и обязанности общественного общежития. Личная свобода каждого заканчивается там, где начинается свобода другого человека. Поэтому, нарушители правил общественного жительства подлежат гражданскому суду. Это тоже аппарат насилия. И если вы выступаете против участия в войнах, против того, чтобы брать в руки оружие, то, следовательно, закономерно должны отрицать и государственность с её репрессивным аппаратом. Но Св. Писание нам говорит, что «[начальник] есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое». Рим.13:4. Для чего носят меч? Для того, чтобы его применять в случае надобности. И ап. Павел это одобряет. А ап. Пётр добавляет: «Итак будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро, — ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей». 1Пет.2:13-15.
Вообще, в целом у первых христиан работал следующий принцип: «Каждый оставайся в том звании, в котором призван». 1Кор.7:20.
Прошлый раз мы разобрали библейские, в первую очередь новозаветные основания, дающие возможность христианам нести службу в армии и брать в руки оружие.
Христос пришёл с проповедью любви и прощения, а война есть зло. Убийства, совершённые на войне, не могут быть благом. Но война есть меньшее зло, по сравнению с тем злом, которое было бы, в случае отказа воевать со стороны христиан. От вседозволенности и ненаказуемости зло бы только увеличивалось. Поэтому, Церковь Христова, начиная с первых дней своего существования, искала возможность осуществления заповеди Христа о любви в условиях нашего падшего мира. Если Христос и апостолы никого из воинов не осудили, то как можно реально на практике осуществить евангельский идеал, оставаясь на армейской службе?
Новый Завет наполнен воинской тематикой, только Христос, в отличии от Ветхого Завета, переносит акценты с материальной войны на войну духовную. Каждый христианин – воин, но воин духа, который стремится пролить собственную кровь ради Христа, а не кровь другого человека. Каждый христианин ведёт священную войну, вызвав на бой самого дьявола. Но все призывы Христа к прощению, непротивлению и любви к врагам, обращены не к абстрактному обществу, а к каждому христианину конкретно. Общество не может подставить другую щёку, это может сделать только человек. Но чтобы достигнуть того уровня, к которому нас призывает Христос, каждый должен сначала победить грех в себе, т.е. всё-равно одержать победу над страстями, что предполагает непрестанную войну с ними. И даже в заповеди «блаженны миротворцы», заложена идея борьбы, войны с грехом для достижения мира в своём сердце. И эта война с грехом не предусматривает никаких компромиссов, никакого мирного сосуществования между миром Божиим и миром падшим. Только война до победного конца. «Дружба с миром есть вражда против Бога». Иак.4:4. А так как мы живём в падшем мире, и противник наш «диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» 1Пет.5:8, т.е. падший мир, в свою очередь, ведёт войну с христианами, то требуется и тот, кто должен пещись не только о себе в этой борьбе, но и о других, не перекладывая эту обязанность только на Бога, потому что «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Ин.15:13.
Мне вспоминается один рассказ из Патерика, не помню из какого конкретно, где повествуется об одном икономе монастыря, т.е. о человеке, который, являясь монахом, давшим обет отречения от мира, тем не менее, в силу своей должности, обязанным вести торговые и прочие хозяйственные дела с миром, доставляя пропитание братии. И, вот, этот иконом умирает. Братия по цвету его лица, которое почернело, определяют, что посмертная участь его незавидная и отказываются за него молиться, мотивируя это тем, что он был плохим монахом. На что игумен им отвечает: «Да, он был плохим монахом, но почему? Потому что старался, чтобы мы не отвлекались от своего молитвенного правила. Он пожертвовал своими обетами ради нас, поэтому мы сейчас должны ему вернуть долг, помолившись за него». Братия начинает молиться, и лик покойного светлеет.
Точно так же и солдат жертвует собой. Жертвует не просто своей жизнью, но тем, что он берёт на себя всю грязную работу, пот и кровь, ради того, чтобы мы с вами могли спокойно жить, исполняя Христовы заповеди, не марая своих ручек. Вместо того, чтобы осуждать его за ту кровавую работу, которую он выполняет ради нас, наша обязанность – молиться за него, чтобы Господь помог вынести ему это тяжкое бремя и не сломаться, а остаться человеком.
Поэтому, Христос и апостолы, говоря о духовной войне, нигде в Евангелии не осуждают воинов, не повелевают им бросить оружие и уволиться из армии.
Тем не менее, обе эти позиции (отказ брать в руки оружие или несение воинской службы), отражённые в Евангелии, наложили свой отпечаток на дальнейшее разрешение этого вопроса.
Но это всё были чисто теоретические рассуждения. А как же первые христиане на практике осуществляли этот принцип? Те христиане, которые были непосредственными последователями апостолов, мужей апостольских и их преемников?
Мы в прошлый раз остановились на словах ап. Павла: «Каждый оставайся в том звании, в котором призван». 1Кор.7:20. Этот принцип работал, в том числе, и в отношении воинов. Хотя вопрос о военной службе по началу не был актуальным.
До середины II в. в христианской литературе не поднимается вопрос об отношении к войне и воинской службе. Вообще. Поднимаются и рассматриваются вопросы об отношении к государству, к рабам, к язычникам, к пище, разбираются семейные вопросы, но только не о войне. Следовательно, этот вопрос не был актуальным. А это возможно только в двух случаях: либо христиане вообще не служили в армии, это им запрещалось, либо они не рассматривали армейскую службу, как что-то принципиально отличающееся от других видов деятельности.
В Римской Империи не было обязательного призыва в армию, не проводилась мобилизация. Армия формировалась, как бы мы сейчас выразились, на контрактной основе. Поэтому, если бы служба в армии была бы чем-то небогоугодным, нежелательным, то об этом было бы обязательно сказано. Желающий избежать службы в армии мог легко это сделать. Поэтому, христиане либо не поступали на воинскую службу, либо, те кто уже был в армии, несли её с христианским смирением, как и любое другое занятие, тем самым, исполняя предписание, сформулированное ап. Павлом: «от-давайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь». Рим.13:7. В творениях христианских учителей Климента Римского и Игнатия Богоносца, очень часто применяются военные образы и аналогии, но како-го-то особого отдельного требования к воинам нет. К ним предъявляются те же самые требования, как и к прочим христианам. А в римской армии служило множество христиан. Так, в «Апостольских постановлениях», приписываемых св. Клименту, папе римскому, говорится: «Если приходит воин, то пусть учится не обижать, не клеветать, но довольствоваться даваемым жалованьем; если повинуется, да будет принят, а если прекословит, да будет отринут» (VIII,32,10). Т.е., по сути, повторяются слова Иоанна Крестителя, сказанные пришедшим к нему воинам.
Самые первые свидетельства об отношении первых христиан непосредственно к военной службе появляются в середине II в. И, как ни странно, эти свидетельства противоположны по своей сути.
Св. Иустин Философ в «Диалоге с Трифоном Иудеем» говорит: «Мы, которые исполнены войной, взаимным кровопролитием и всяким злом, изменили свое воинское оружие, наши мечи на орала, а наши копья на орудия по обработке почвы. Теперь мы возделываем благочестие, праведность, человеколюбие, веру, надежду». Но даже в этом свидетельстве мы видим только общий посыл, общую характеристику христианского учения, как учения о мире и любви. Но ничего не говорится, как вести себя христианину, оказавшемуся в армии.
С другой стороны, одним из самых первых исторически засвидетельствованных случаев, не просто службы христиан в армии, а участия их в боевых действиях против неприятеля, описан в «Церковной истории» Евсевия Кесарийского. В свою очередь он ссылается на Аполлинария Иерапольского и Тертуллиана. Речь идёт о чуде, произошедшем с XII Молниеносным Мелетинским легионом при императоре Марке Аврелии в 70-е гг. II в. во время войны с квадами. Тогда враги окружили римлян и перекрыли все подступы к воде. Изнывая от жажды, христиане, служившие в этом легионе, встали на молитву, и тут же произошло чудо: пошёл сильный дождь и в лагерь ударила молния. Воодушевлённые римляне разбили превосходящего их по численности противника. Этот случай стал поводом для написания Апологии в защиту христиан Аполлинарием Иерапольским. Апологет указывает, что христиане никакие не изменники, а служат в римской армии, причём в таком количестве, что из них был набран целый легион. Во II в. численность римского легиона без вспомогательных частей составляла 5280 воинов. Христиане служат в армии, воюют с врагами Империи, молятся за победу императора (кстати, ещё языческого) и их молитвы услышаны Господом. Тертуллиан, описывая это чудо, добавляет: «Мы, христиане… все как один молимся за всех правителей, прося им долголетия, прочного царствования, безопасности дома, сильной армии…». (Апология, 30 гл.).
Однако, служба в римской армии для первых христиан была сопряжена с рядом затруднений, вовсе не связанных с использованием оружия на войне. Армия приносила присягу императору, и зачастую это было связано с участием в языческих церемониях. Также армию использовали, как инструмент, при гонениях на христиан. Воин-христианин попадал в такую ситуацию, когда он не мог исполнить Христову заповедь отдавать «кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф.22:21; Мр.12:17; Лк.20:25), потому что кесарь ставил себя на место Бога и требовал соответствующих почестей. Именно поэтому появляется множество воинов-мучеников, отказывавшихся приносить жертву идолам или гнать христиан, но не отказывавшихся воевать против врагов Империи. Вспомним имена почитаемых доныне христиан-воинов: влмч. Георгий Победоносец (+303), влмч. Димитрий Солунский (+306), мч. Андрей Стратилат (+ ок. 302), мч. Сава Стратилат (+272), мч. Евдоксий (+311-312), мч. Акакий сотник (+303), мч. Маврикий и с ним 70 воинов (+305), влмч. Феодор Стратилат (+319), влмч. Евстафий Плакида (+118) и 40 Севастийских мучеников (+ ок. 320). Все они пострадали за исповедание Христа, а не за отказ взять в руки оружие.
Тем не менее, в творениях некоторых учителей и отцов Церкви II – III вв., мы можем встретить и другую точку зрения. Противниками службы в армии для христиан были Тертуллиан, Ориген, Киприан Карфагенский и Лактанций.
Тертуллиан – раннехристианский апологет кон. II – нач. III вв. Был активным противником воинской службы для христиан, особенно к концу своей жизни. В своём трактате «Об идолослужении» он пишет: «Что касается воинской службы … На этот счет спрашивают, может ли христианин поступать на военную службу и допустимо ли даже простого воина, которому не обязательно совершать жертвоприношения и произносить приговоры, принимать в христианскую веру? Однако не согласуется Божья присяга с человеческой, знак Христа – со знаком дьявола, воинство света -– с войском тьмы. Нельзя, имея одну душу, обязываться двоим – Богу и цезарю». И далее: «всю последующую воинскую службу Господь упразднил, разоружив Петра (здесь он имеет в виду слова Христа Петру, что взявший меч от меча и погибнет). Нам не разрешено никакое состояние, служба в котором будет направлена на непозволительное для нас дело».
Тертуллиан отвергает всяческие компромиссы. Но всё-таки главное место в его рассуждениях о запрете на служении в армии, занимает духовная безопасность, опасения, что воин может запятнать себя участием в языческом культе. За отказ в участии в языческом жертвоприношении воина-христианина могли привлечь к ответственности за неуважение к другим культам и несоблюдение обязательных процедур.
Ок. 211 г. Тертуллиан пишет трактат «О венце воина», где утверждает, что армейская присяга знамени и ношение венцов на голове, в качестве воинской награды есть измена Господу и идолослужение. Особенно недопустимым, по его мнению, было офицерское служение, т.к. оно было связано с участием в языческих церемониях. Если рядовые воины там только присутствовали, то офицеры должны были непосредственно принимать участие. Напомню, что в классической римской религии жреческие функции исполняли государственные чиновники, а в армии, следовательно, офицеры. Поэтому, по мнению Тертуллиана, служба в армии была несовместима со служением Христу. К тем христианам, которые уверовали, уже будучи солдатами, Тертуллиан относится со снисхождением. Но категорически осуждает тех, кто, уже будучи христианином, поступил на военную службу. Он пишет, что непозволительно присягнувшим Господу присягать и клясться в верности императору, чтить римскую военную символику, поклоняться знамени, получать награды из рук язычников и охранять языческие храмы. Т.е. мы видим, что его аргументация, в основном, базируется на том, что воин-христианин может запятнать себя участием в языческих церемониях.
Надо сказать, что эта работа Тертуллиана относится ко времени, когда он уже уклонился в монтанизм. Ригоризм Тертуллиана сыграл с ним злую шутку. Он перестал видеть чудеса в Церкви Христовой и соблазнился экзальтацией монтанизма. Взгляды Тертуллиана, на тот момент, для Церкви Христовой были чем-то новым и даже неслыханным. Во времена Тертуллиана, т.е. в кон. II – нач. III вв., многие христиане спокойно служили в армии, причём многие поступали на службу уже будучи христианами и не видели в этом ничего зазорного. Церковь, в отношении к таким воинам, выработала даже некие нормы поведения. Например, они могли, по приказанию своих командиров, находиться в строю во время совершения языческих ритуалов, и это не считалось изменой Христу. Главное, чтобы они самолично не приносили жертв.
Поводом для написания своей работы «О венце воина» для Тертуллиана послужил поступок одного воина-христианина, который отказался надевать на голову лавровый венок. По случаю восшествия на престол новых императоров Каракаллы и Геты, воинам, по обычаю, были выданы денежные вознаграждения, которые каждый должен был получить во время торжественной церемонии, подойдя к командиру с лавровым венком на голове. Но один из воинов подошёл, держа венок в правой руке, а не на голове. После допроса выяснилось, что он христианин, за что был, скорее всего, предан казни. Его поступок вызвал неоднозначные мнения в местной христианской общине. Начались споры, когда одни говорили, что он своим поступком поставил под удар всю христианскую общину, что нигде нет запрета на ношении лавровых венков, и что он сам напрашивался на мученичество. Другие его защищали и оправдывали, в том числе и Тертуллиан, который говорил, что этот воин оказался единственным настоящим христианином. Но для нас важно то, что солдат пострадал не за отказ воевать, а из-за опасения надеть на голову языческий символ. Солдат своим поступком засвидетельствовал не то, что служба в армии якобы несовместима со служением Христу, а то, что он, будучи воином, тем не менее, оставался христианином. Есть точка зрения, что своим поступком он боролся за права христиан в армии. Дело в том, что, например, последователям Митры, культа, очень распространённого в римских войсках первых веков, разрешалось не надевать на голову лавровый венок, а христианам не разрешалось. И воин, своим поступком, по сути, боролся за права христиан в армии, тем самым показывая, что христиане составляют значительный слой в римском войске.
Другой знаменитый христианский апологет, александрийский учитель III в. Ориген, подобно Тертуллиану, выступал против участия христиан в войнах и против службы в армии. Свои взгляды он изложил в полемике с Цельсом, ярым противником христиан, утверждавшим, что если вдруг Империя станет христианской, то она сразу же падёт под ударами варваров, т.к. христиане отказываются воевать за отеческие законы и императора. В ответ на это Ориген говорил, что христиане оказывают императору помощь не оружием, а своими молитвами. «Хотя мы, христиане, не выступаем в поход с императором, – пишет Ориген, – мы сражаемся за него, образуем собственное войско, войско благочестия чрез наши молитвы к Богу». Осуждая войны, Ориген, тем не менее, признаёт их неизбежность до тех пор, пока весь мир не станет христианским. В отличии от Тертуллиана, Ориген признаёт необходимость участвовать в войнах для защиты мира и государства, но делать это, по его мнению, должны не христиане, а язычники, по вине которых эти войны и происходят. В наши дни точно такую же позицию занимают последователи И.Т. Лапкина, который учит, что самим христианам нельзя проливать кровь, но нужно за деньги посылать на службу наёмников-язычников. Лично мне такая позиция кажется лукавой, когда сам ты остаёшься чистеньким, но пользуешься благами цивилизации, которую защищают другие люди, которых ты же ещё и хаешь.
Ориген, в свою защиту, ссылался на ещё один аргумент. Он приводил в пример языческих жрецов, которые также не участвуют в боевых действиях, но их никто в этом не обвиняет, потому что Богу нужно приносить жертву чистыми руками. А христиане – это народ святой, царственное священство, которые не марают руки в крови, а, как жрецы и слуги Бога, участвуют в походах против врага молитвами за императора и за победу.
Здесь Ориген также, как и Тертуллиан, излагает свою личную точку зрения. Да, ап. Петр говорит о всех христианах, что: «вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел». 1Пет.2:9. Но, несмотря на то что в ветхозаветном Израиле, Господь говорит народу: «вы будете у Меня царством священников и наро-дом святым». Исх.19:6, тем не менее, среди Израильского народа было особое священническое колено левитов и потомки Аарона, которые несли службу в храме. Кро-ме них никто не имел права прикасаться к святыне, и только они не принимали участие в боевых действиях. Точно так же и христиан можно назвать царством священников, но каждый христианин является священником только своего собственного храма, которым является его тело. «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа?» 1Кор.6:19. Также, как и в ветхозаветном Израиле, у христиан особое священническое служение несут специально посвящённые на это люди. И только они не должны брать в руки оружие, чтобы не осквернить их кровью, принося бескровную жертву перед престолом Божиим.
Святитель Киприан Карфагенский и Лактанций выступали против любого участия христиан в войне. Они приравнивают убийства, совершённые на войне, к обычному убийству и считают таковые преступлением. Они описывают все ужасы войны и считают, что христианство несовместимо со всем этим. Вопреки сложившейся практике, они призывают христиан к совершенству и, по сути, к осуществлению идеалов Царства Божия на земле. Если последовательно развивать их идеи, то получится, что, согласно их точке зрения, христианство несовместимо не только с войнами, но и с государственностью вообще, а также с судами, политикой и любым другим насилием. Церковь также не приняла их ригористичные, т.е. категоричные суждения о воинской службе, как и некоторые другие подобные высказывания, например, о том, что, как учил свт. Киприан, действительные таинства могут совершать только те священники, которые лично святы.
Кроме вышеперечисленных учителей, другие христианские писатели первых веков, либо совершенно не касаются вопроса о войне и воинской службе, либо же касаются его мимоходом, не выражая никакого осуждения солдатам-христианам. Надо полагать, что, если бы они считали это занятие греховным, то обязательно сказали бы об этом. А если они молчат, то, значит, признавали военную службу совместимой с христианским учением.
В качестве примера можно привести св. Климента Александрийского, христианского богослова II – нач. III вв., учителя Оригена. В своём сочинении «Увещание к эллинам» он даёт наставление солдату-христианину слушаться своего полководца: «В качестве воина тебе следует приобретать военные познания? Слушайся полководца, который справедливость объявляет лозунгом».
Что касается церковных постановлений и канонических правил от самого древнейшего времени, говорящих о воинах, то до нас они практически не дошли. Мы имеем только апокрифические, т.е. подложные памятники сирийской, коптской и эфиопской редакции. Таковыми, например, являются такие литературные памятники, как «Апостольское предание» св. Ипполита Римского и, приписываемые этому же святому «Каноны Ипполита».
В «Апостольском предании» говорится: «Оглашаемый или христианин, желающие стать воинами, да будут отвержены, потому что они презрели Бога» (16,9).
А в «Канонах Ипполита» 13 и 14 правила посвящены воинам:
13 канон гласит: «Кто принял власть отдавать приказы убивать, и даже простой солдат, не должны этого делать ни при каких обстоятельствах, даже если они получат приказ. Они не должны браниться. Если они получат в качестве награды венец, они не должны возлагать его себе на голову».
14 канон: «Не должно быть христианину в армии, за исключением случая, когда его принуждают взять меч в руки. В таком случае пусть он не берет на себя греха пролития крови. Но если кровь прольется, пусть он будет отстранен от таинств, чтоб хотя бы через наказание, слезы и стенания очиститься».
Повторюсь, что и «Апостольское предание», и «Каноны Ипполита» на которые очень любят ссылаться противники службы в армии, являются хоть и древними, но сомнительными и подложными документами. Так, если бы «Апостольское предание», которое приписывают св. Ипполиту Римскому, действительно бы ему принадлежало, то оно бы имело римское происхождение и датировалось бы, самое позднее, 235 г., годом смерти свщмч. Ипполита. На самом же деле это произведение датируется кон. IV в., хотя и включают в себя фрагменты кон. II – III вв., но, в целом, произведение имеет египетское или сирийское происхождение.
То же самое касается и «Канонов Ипполита». Хотя они и подписаны именем святого римского епископа, на самом деле были созданы также в кон. IV в. в Египте. Причём сохранился только арабский перевод, сделанный с коптской версии, которая не сохранилась. На сегодняшний день «Каноны Ипполита» являются литургико-каноническим сборником Эфиопской церкви.
В этих правилах мы видим чёткое отражение позиции Тертуллиана, чьи произведения на севере Африки получили широкое распространение. Там почти дословно повторяются его слова, несмотря на то что он не является Отцом Церкви. Но мы помним, что это была лишь его личная позиция, на тот момент являвшаяся новшеством в Церкви.
Тем не менее, если судить в целом, в эпоху до императора Константина Великого, некоторыми довольно авторитетными отцами и учителями Церкви, военная служба христиан и убийства на войне не одобрялись. Но не одобрялась служба, по большому счёту, из-за языческого строя жизни римской армии. Общецерковной же практикой и по мнению большинства авторов первохристианской эпохи, служба в армии и участие в боевых действиях со стороны христиан не возбранялись.
Как говорится, практика – критерий истины. Давайте, повнимательней посмотрим, какова же была практика Церкви Христовой в отношении армейской службы в эпоху до императора Константина Великого.
Мы видим, что христиане первых трёх веков не просто служили в армии, а служили в большом количестве, причём многие поступали на военную службу уже будучи христианами, имея беспрепятственную возможность уклониться от этого. О том, что христиане, в большей своей массе, не уклонялись от военной службы, свидетельствует сам Тертуллиан, являвшийся противником таковой. Вот, что он пишет в своей Апологии, в 37 главе: «Мы существуем только, так сказать, со вчерашнего дня и уже наполняем все: ваши города, острова, замки, пригороды, советы, лагери, трибы, дикурии, двор, сенат, форум; оставляем вам одни ваши капища». Под лагерями здесь подразумеваются именно военные лагеря. Он же в своём «Апологетике» свидетельствует: «Мы не отделяемся от мира; в качестве моряков, солдат, земледельцев, торговцев и покупателей, художников и ремесленников. Мы живём так же, как и вы, и в постоянных сношениях с вами; излишеств и злоупотреблений — вот только чего мы избегаем».
Солдаты-христиане служили даже в самых отдалённых легионах, например в Британии. Причём, распространение христианства в римских провинциях фиксируется, как раз, в местах стоянок римских легионов.
Священномученик Дионисий Александрийский, живший во времена гонения Валериана (середина III в.), в письме «К Домицию и Дидиму» пишет: «Перечислять наших (мучеников) поименно было бы излишне, так как их много, да они и неизвестны вам. Знайте, по крайней мере, что мужчины и женщины, юноши и старцы, девы и старицы, воины и поселяне, люди обоего пола и всякого возраста, одержав победу в борьбе, получили венцы одни посредством бичей и огня, другие посредством железа».
Интересна история мученика Марина, описанная Евсевием Кесарийским (Церковная История, VII, 15). Он рассказывает, что Марин, пострадавший в Кесарии Палестинской при императоре Галлиене, ок. 260 г., «принадлежал к военной знати, был родовит и богат». Когда его назначили центурионом, один из язычников заявил, что Марин не имеет права занимать это место, потому что как христианин не приносит жертв императорам. Далее рассказывается, как Марин исповедал себя христианином и был казнён. Эта история интересна тем, что рассказывает нам о том, что христианин мог быть не только простым солдатом в римской армии, но и занимать высший офицерский пост. Причём все об этом знали. Командование знало, что он не приносит жертву культу императора, но закрывало на это глаза и даже хотело повысить его в звании, пока не поступил донос, который должен был быть обязательно рассмотрен.
Интересно также, что одно из самых жесточайших гонений на христиан, а именно, гонение Диоклетиана, началось с армии. Целью гонения было именно очистить римское войско от христиан. Евсевий Кесарийский пишет, что «гонение началось с братьев, находившихся в войсках» (ЦИ, кн.8, гл.1,7). И далее: он «объявил войну не всем нам сразу, а испытал свои силы сначала только на войске (он думал, что ему будет легко уловить и остальных, если он сначала одолеет сопротивление военных)» (ЦИ, кн.8, гл.4,2).
Интересное замечание, да? Т.е. христиане не только служили в армии, но и считались, как бы, передовым отрядом, самыми крепкими и стойкими в вере, если, как считал Диоклетиан, победив их он сможет справиться и с остальными.
Лактанций тоже рассказывает о гонении Диоклетиана. Он даже называет повод, которым воспользовался император, чтобы очистить войско от христиан. Император часто приносил жертвы, гадая по внутренностям. И когда гадания (гаруспиции) не получались, виновными были объявлены христиане, которые присутствовали при церемонии, но осеняли себя крестным знамением. В своей работе «О смерти гонителей» Лактанций пишет следующее: «некоторые из служителей, знавшие Господа, когда присутствовали среди приносящих жертвы, стали осенять чела свои бессмертным знаком, от действия которого из-за бегства демонов таинства нарушались. Гаруспики заволновались, так как не видели во внутренностях привычных знаков и, как бы получив недоброе предзнаменование, приносили жертвы вторично. Но закланные жертвенные животные ничего не показывали, пока глава гаруспиков … не сказал, что жертвы не отвечают потому, что в священнодействиях участвуют непосвященные (т.е. христиане). Взбешенный (император) приказал тогда, чтобы не только те, что прислуживали при обрядах, но … и солдат принуждать к выполнению нечестивых обрядов, а тех, кто не явится, освобождать от воинской службы» (X, 2-4).
Мы видим здесь, что высшие офицеры-христиане, по долгу службы обязаны были присутствовать при гадании и жертвоприношении. Исполняя это предписание, между тем они осеняли себя крестным знамением, т.е. молились истинному Богу, тем самым защищая себя и делая непричастным языческому жертвоприношению. Мы можем предположить, что именно таким и было традиционное поведение воинов-христиан при языческих мистериях, и что таким образом выполнялись требования, данные воинам христианской Церковью.
Император Галерий приказал, чтобы все солдаты и офицеры непосредственно сами приносили жертвы, что вызвало ропот возмущения в армии на Востоке в Сирии и Мелитине, где было особенно много христиан в армии.
О том, что христиан в армии было много, говорит и тот факт, что, когда император Константин приказал сделать изображения креста на солдатских знамёнах перед битвой с Максенцием, это было исполнено без всякого возражения, а наоборот, с энтузиазмом.
Когда Диоклетиан отправил на Запад в Цизальпийскую Галлию Фиваидский легион в распоряжение Максимиана, тот хотел использовать его для борьбы с христианами. Но весь легион отказался исполнять приказания Максимиана и предпочли умереть, чем поднять оружие на своих братьев по вере. Между тем, до этого момента они спокойно несли службу.
Т.е. мы видим, что к IV в. в римской армии из христиан состояли, если и не целые легионы, то когорты точно. И Церковь Христова снисходительно относилась к такому служению, не запрещая его, но и не объявляя его священной обязанностью по защите государства. Только отдельные учителя считали такое служение непозволительным.
Как изменилась ситуация после прихода к власти императора Константина Великого, мы, даст Бог, поговорим в следующий раз.
Положение христианской Церкви резко изменилось в первой половине IV в., когда в 313 г. императором Константином был издан Медиоланский эдикт, уравнивавший христиан в правах со всеми остальными религиями, а затем и вовсе сделавшим христианство официальной религией Римской Империи. Церковь Христова оказалась в совершенно новом и доселе незнакомом положении, в ситуации, которую никогда до этого не испытывала. Многие уже привычные христианам стереотипы поведения необходимо было корректировать и выстраивать по-новому отношения с императором и государственными чиновниками. В том числе нужно было урегулировать и вопрос с армией, в которой служило множество христиан и наконец-то разобраться с той двойственностью, которая царила во мнениях христианских учителей по вопросу о несении армейской службы христианами, когда на протяжении первых трёх веков христианства, служба в армии не запрещалась, но и не благословлялась, не предписывалась в качестве морального долга для защиты Отечества. Может ли христианское государство иметь свою собственную армию, состоящую из христиан? И как, вообще, должна вести себя Церковь в отношениях с государством? Ведь для Церкви появлялись новые возможности и перспективы, вытекающие из сотрудничества с государственным аппаратом, но, в то же время, появлялись и новые вызовы и искушения.
Сегодня основными критиками службы в армии и союза Церкви с государством, заключённым в эпоху императора Константина Великого, являются протестанты, хотя и не только они. Протестанты любят говорить, что именно тогда Церковь отступила от Христа, стала вавилонской блудницей и т.д. Между тем, если посмотреть на историю протестантизма, то мы увидим, что его отцы-основатели сами совсем не прочь были совместить светскую власть с церковной и активно пользовались военной поддержкой со стороны князей, баронов и прочих феодалов. А Ульрих Цвингли, один из родоначальников протестантизма в Швейцарии, вообще, сам погиб с оружием в руках. В Европе XVI в. почти непрерывно шли религиозные войны между католиками и протестантами. А имя анабаптистов, проливших реки крови, очень долго наводило ужас на жителей Германии. В Англии костяк армии Кромвеля составляли баптисты. Пуритане и прочие протестанты, эмигрировавшие в Америку, устроили настоящий геноцид индейского и негритянского населения, прикрываясь Св. Писанием. И эти люди пытаются нам внушить, что они не имеют никакого отношения к войнам и кровопролитиям, учат нас, как правильно себя вести, как правильно понимать Св. Писание и критикуют историческую Христову Церковь.
Между тем Церковь в начале IV в., действительно столкнулась с новыми для себя вызовами. Опасность вовлечения солдат в языческие церемонии, проводившиеся в армии, исчезла, но зато никуда не исчезли враги римского государства и политические соперники христианского императора. Должна ли была Церковь отстраниться и оставить всё на волю Божию, тем самым не поддержав императора, благосклонно относившегося к вере Христовой или всё-таки поддержать его? В разрешение этого вопроса вмешался Сам Господь, и разрешился он, как ни странно, именно на поле боя. Накануне генерального сражения у Мульвийского моста со своим противником Максенцием в октябре 312 г. императору Константину является на небе и во сне крест с надписью «сим победиши», после чего он приказал изобразить его на щитах своих воинов и одержал победу. Т.о. христианство было легализовано в результате победы на поле боя, где победитель использовал христианскую символику.
Заключив союз с императором Константином, Церковь признала, что он восстановил Pax Romana, Римский мир, когда в пределах одного государства, объединяющего множество народов, одной политической силой поддерживается и насаждается внутренний мир, отсутствие войны и стабильность, которую можно использовать для беспрепятственного распространения и проповеди Слова Божия. И этот мир нужно было защищать и поддерживать самим. Никто посторонний не будет защищать то мироустройство и порядок, установившийся в Римском государстве, который благоприятствовал христианам. И если не помочь императору, то к власти могут опять вернуться гонители Церкви, либо иноплеменники, которые огнём и мечём будут уничтожать, как церкви Божии, так и всех прочих людей: стариков, женщин и детей.
Уже в 314 г. в г. Арле прошёл церковный собор, который своим 3-м правилом повелел «…лишать общения тех, кто бросает оружие в мирное время». Это нужно было для того, чтобы сохранить боеспособность армии в мирное время и предотвратить дезертирство христиан. Но как быть с теми солдатами, которые став христианами, не желают больше поднимать меч? Как, например, св. Мартин Турский, будущий епископ. После принятия крещения, он, исполняя постановление арльского собора, ещё два года прослужил в римской армии. Но когда его легион был отправлен на войну, он отказался принимать участие в боевых действиях. Отвергая обвинение в трусости, св. Мартин объявил, что готов выйти навстречу варварскому войску, но только не с оружием, а с крестом в руках.
Т.е. мы видим, что вопрос нужно было срочно решать и принимать не расплывчатые рекомендации для солдат, участвующих в битвах, а конкретные постановления. Выход из этой сложной дилеммы, когда, с одной стороны, необходимо заботиться о безопасности государства, людей и Церкви, а с другой – пещись о душах самих воинов, проливающих кровь, свою и чужую, на поле боя, предложил свт. Василий Великий. В своём письме, которое в сборниках сейчас обозначается, как 13 каноническое правило, он пишет: «Убиение на войне отцы наши не вменяли за убийство, мне кажется, из снисхождения к защитникам целомудрия и благочестия. Но, может быть, не худо было бы посоветовать, чтобы они, как имеющие нечистые руки, три года воз-держались от приобщения святых Таин».
Кстати, здесь он ссылается на уже существующую до него практику, что убийство, совершённое на войне, не вменяется за убийство, но добавляет от себя совет о 3-х летней епитимии. С другой стороны, в своем «Письме к воину» он пишет о воинской службе с большим уважением и не считает её препятствием для благочестивой жизни: «Я узнал в тебе человека, доказывающего собою, что и в военной жизни можно со-хранить совершенство любви к Богу, и что христианин должен отличаться не покроем платья, но душевным расположением».
Византийский канонист XIII века Матфей Властарь в комментарии на 13 правило Василия Великого пишет: «Необходимо, чтобы и проводящие жизнь в сражениях и обагряющие свои руки в крови иноплеменников прежде очистились врачеством покаяния и огнем его попалили соединенные с таковым занятием скверны и таким образом приступили к таинствам нового Адама».
Тем не менее, канонисты Зонара и Вальсамон замечают, что «этот совет как будто не исполнялся», разумея 3-х летнее отлучение от причастия. Действительно, вплоть до VI в. ни в одном каноническом сборнике нет этого совета святителя Василия. И только знаменитый канонист святитель Иоанн III Схоластик (ум. 577), патриарх Константинопольский, составитель Номоканона, в предисловии говорит, что он первый, кто добавляет все канонические письма Василия Великого в коллекцию церковных правил. Но, несмотря на это, составители последующих сборников обязательно сообщали, что правила Василия не признаются по своему авторитету равными с правилами соборов, и цитируются только как источник церковного права, т.е. объяснялось, что они, по сути, недействующие.
Но это, на самом деле, не так. Преп. Феодор Студит (а это кон. VIII – нач. IX вв.) упоминает воина, которому была назначена такая епитимья. Получается, что хотя бы и изредка, но эта каноническая норма всё-таки применялась. Так, он пишет: «Что касается покаявшегося и просившего для себя епитимьи, то она назначена ему правильно. Я согласен с твоим ответом ему: если он не хочет подвергнуться епитимьи за умерщвление врагов, то пусть продолжает воевать, и мы до окончания войны не будем судить. Если же он желает подчиниться правилам Церкви, то ему надо избрать одно из двух: или, воюя, пользоваться земными почестями, или получить и исполнить епитимью. Впрочем, ради последнего не стоит отвергать первого, ибо сражающиеся с врагами достойны похвал, как говорит божественный отец. Но им надо и нести епитимью. Так было и в древности. … Руководствуясь этим, или скорее, по вдохновению Божию, Василий Великий назначает таким епитимью на три года и учит, как может назначающий сократить ее» (Преп. Феодор Студит, Послание 51 к Навкратию).
Также известно, что в XII в. Константинопольский патриарх Лука Хрисоверг (1156–1169), тоже знаменитый канонист, вместе со своим синодом пересмотрел решение епископа, который не наложил епитимию на солдата, совершившего убийства в военное время. Временное отлучение было наложено не только на самого воина, но и на оправдавшего его епископа.
Т.е. мы видим, что на протяжении ряда столетий, вопрос об отлучении воинов решался неоднозначно.
Точно также неоднозначно подходили и ко времени отлучения воинов от причастия, если таковое было. Так, например, уже у послераскольных греков, в конце XVIII в. Никодим Святогорец в «Пидалионе» пишет: «Правда, Зонара говорит, что этот совет святого, точнее, правило, кажется тягостным и суровым, ведь для воинов-христиан, которые участвуют в непрерывных войнах, эти три года никогда не истекут, а значит, они никогда не причастятся. Тем не менее мы подтверждаем, что воины не могут причащаться на войне, а могут только спустя три года после нее».
Напомню, что конец XVIII в. для греков был временем нового духовного подъёма, и собирая воедино и переводя на современный греческий язык уже подзабывшиеся греками церковные правила, Никодим Святогорец стремился к буквальному и строгому их исполнению.
У нас на Руси никогда не было такого буквального исполнения совета свт. Василия Великого. Воинам во время военных походов никогда не отказывали в окормлении, в исповеди и причастии Св. Таин. Но уже после войны отлучение могло быть наложено, хотя и не всегда, и не обязательно на 3 года, а меньше. У нас существовал другой обычай. Вернувшиеся после войны воины часто уходили на какое-то время в монастырь трудниками, помочь Церкви, а также трудом и молитвой изгладить и залечить душевные и телесные раны.
Другой великий святитель IV в. Афанасий Александрийский в письме к Аммуну монаху также делится своим мнением о возможности участия христиан в военных действиях: «Ибо и в других случаях жизни обретаем различие, бывающее по некоторым обстоятельствам, например: не позволительно убивать: но убивать врагов на брани и законно, и похвалы достойно. Тако великих почестей сподобляются доблестные в брани, и воздвигаются им столпы, возвещающие превосходныя их деяния. Таким об-разом одно и то же, смотря по времени, и в некоторых обстоятельствах, не позволительно: а в других обстоятельствах, и благовременно, допускается и позволяется».
Эти слова свт. Афанасия Великого стали, наверное, основополагающими в Христовой Церкви по рассматриваемому нами вопросу. Именно на них чаще всего и ссылаются. Но здесь есть один нюанс, на который очень редко обращают внимание. Да, святитель Афанасий развёл между собою деяния и поступки, совершаемые во время мира и во время войны. Да, мы должны, в первую очередь, смотреть на время и обстоятельства, при которых совершалось то или иное преступление. Как писал свт. Василий Великий, убийство, совершённое на войне, не вменяется в убийство, но от этого оно не перестаёт быть убийством. Точно так же ключевыми словами в письме свт. Афанасия Великого являются заключительные слова из приведённой мною цитаты: «допускается» и «позволяется». В греческом оригинале: ἀφίεταί τε καὶσυγκεχώρηται – отпускается, прощается и уступается, позволяется. Т.е. святитель Афанасий Великий видел в убийствах на войне некую икономию, отступление от нормы, компромисс, вина за который отпускается или прощается. Но убийство от этого так же не перестаёт быть убийством, хоть и совершаемое не по своей воле. Убийство на войне законно и достойно похвалы только со стороны государства, потому что именно оно ставит воинам памятники. Для Церкви же невольное убийство всё-равно является грехом, хоть и меньшим. Меньшее зло не является совсем уж невинным и также требует прощения и покаяния.
Если святители Василий Великий и Афанасий Великий только высказывали свои мысли по отношению к войне, то первым из святых отцов, кто начал разрабатывать концепцию и обоснование идеи справедливой войны стал свт. Амвросий Медиоланский. С одной стороны, он сам до своего церковного служения, был военным, т.е. знал проблему изнутри, с другой же стороны, будучи борцом с язычеством и ересями, он призывал бороться с ними с помощью словесных доводов, не прибегая к физической силе. Так, например, он ходатайствовал перед императором о наказании тех епископов, которые впервые приговорили еретиков к смертной казни.
Он пишет трактат «О христианской вере», в котором спрашивает: «Как может Римское государство спастись от нападения?» И сам же отвечает: «Не знаки и орлы должны вести армию в бой, но Твое имя и вера, о Исус». Этот трактат он посвящает своему духовному сыну римскому императору Флавию Грациану. Он наставляет молодого императора в христианских истинах. Именно по совету своего духовного отца, Грациан отказывается от титула «Великого Понтифика», который ему предлагали римские жрецы. Также он приказал вынести из римского Сената языческую статую Победы. В ответ на это, святитель Амвросий призывает Церковь молиться за победу императора над готами. Называет эту войну «правым делом» и просит Бога, чтобы оно увенчалось успехом. В этом же трактате он пишет: «Покажи ныне (Господи) явный знак Твое-го Величества, чтобы тот, кто верует что Ты есть истинный Господь Воинств, и Водитель небесной армии, кто верует что Ты есть настоящая Сила и Мудрость Божия… пусть он (император) получит поддержку Великою Твоею Силою и заслужит победу за свою веру».
Свт. Амвросий считал, что несправедливость можно совершать двумя способами: когда ты сам лично совершаешь несправедливость, либо когда ты допускаешь ей совершаться, оставляя преступника без наказания. Т.е. если ты видишь, как совершается несправедливость, совершается преступление и не вмешиваешься, позволяешь и дальше твориться беззаконию, то тогда ты сам становишься соучастником этой несправедливости. Поэтому, войны могут быть такими, которые несправедливо было бы не вести, т.е. именно желание справедливости предписывает участие в такой войне. Право же определять, какая война является справедливой, а какая нет, принадлежит только Церкви. И если Церковь объявляет войну справедливой, то долг каждого христианина принять участие в этой войне. Но, всё-таки, сохранение справедливого мира важнее справедливой войны. Однако, мир должен быть именно справедливым. И если достижение этой справедливости возможно только в результате войны, то тогда эта война становится справедливой. Поэтому, справедливой считается война, которая ведётся ради спасения Отечества против внешнего врага, либо же война гражданская, но которая ведётся ради спасения общества от разбойников. И до сегодняшнего дня одним из самых объективных показателей, говорящих о том, на чьей стороне находится правда, справедливость, является отношение к пленным и мирному населению. Вспомним, что было написано на пряжке ремня у каждого немецкого солдата во время Великой Отечественной войны: Gott mit uns (с нами Бог) – фраза из пророка Исаии. Ну, а теперь скажите, на чьей стороне оказался Бог? Кому он даровал победу, казалось бы, совершенно недостижимую в тех условиях? А победу заслужили те, кого вели в бой политруки и комиссары, потому что на их стороне оказалась правда. Красная армия не занималась геноцидом, не уничтожала мирное население и не строила лагерей смерти для военнопленных. О том, что русский солдат оказался по-христиански милостив к побеждённым, говорит существование сегодня Германии, как государства. Если бы немцы творили такие же зверства не территории западных государств, какие творились на территории Советского Союза, где мирных граждан погибло больше, чем солдат на фронте, то союзники бы просто стёрли Германию с лица Земли и сегодня учили бы всех, что они поступили правильно.
Вот, и свт. Амвросий призывает, чтобы военная сила была «не на зло, не для обиды и своеволия, а для защиты и добра». И «не воином быть грех, но воинствовать для хищения – беззаконие». Т.е. нравственное поведение солдата на войне, то, как ведут себя солдаты не только в бою, но и вне боя, является важнейшим критерием, определяющим справедливый характер военных действий той или другой стороной.
Но молитвенное предстояние перед Богом, по мнению свт. Амвросия, всё-таки выше в нравственном отношении, чем даже защита правды с оружием в руках на поле боя. Такое служение является прерогативой духовенства. Поэтому, священник не имеет право брать в руки оружия, но он обязан ходатайствовать перед престолом Божиим за тех, кто это оружие взял для защиты правды, веры и людей.
О том же самом учит и свт. Иоанн Златоуст, может быть не так пространно, но зато более ясно и даже жёстко. Свт. Иоанн Златоуст согласен с мнением свт. Амвросия Медиоланского о том, что прерогатива определять, какая война является справедливой для христиан и можно ли в ней участвовать, принадлежит исключительно Церкви. Дело в том, что все стороны конфликта объявляют о том, что именно они ведут справедливую войну, даже если это не так. Противоборствующие стороны будут заявлять, что правда находится на их стороне. Простому человеку, особенно если он сам не замешан в конфликте, бывает очень сложно разобраться. Мы особенно отчётливо видим это именно сегодня, когда средства массовой информации определяют виновную сторону. Виноват тот, кого назвали виновным по телевизору. Поэтому, Церковь должна внести ясность в умы христиан, на чьей стороне правда. Тот, кто поступает по закону, не всегда поступает по правде и наоборот, защитники правды Божией могут нарушать целый ряд действующих земных законов. Поэтому, свт. Иоанн Златоуст пишет: «Если кто-нибудь убьет по воле Божией — убийство это лучше всякого человеколюбия. Если же кто-нибудь и окажет милость, из человеколюбия, но вопреки воле Божией, — милость эта недостойнее всякого убийства. Не природа вещей, но Божий суд делает их добрыми или дурными». (Против иудеев, слово четвёртое).
Поэтому, солдат на справедливой войне вершит Божий суд, и это не может препятствовать его благочестивой жизни. «Ты выставляешь предлогом военную службу и говоришь: я — воин и не могу быть набожным. Но разве сотник не был воином? … Военная служба нисколько не послужила для него препятствием». (К иудеям, и эллинам, и еретикам).
Те же, кто не может взять в руки оружие, должен поддерживать и молиться за тех, кто это оружие взял: «Разве не было бы ни с чем несообразно, если бы, в то время как другие выступают в поход и облекаются в оружие с той целью, чтобы мы пребывали в безопасности, сами мы за тех, которые подвергаются опасностям и несут бремя военной службы, не творили даже и молитв. Таким образом, это вовсе не составляет лести, а делается по требованию справедливости… Они составляют, как бы некоторого рода оплот, поставленный впереди, который охраняет спокойствие пребывающих внутри». (Толкование на послание ап. Тимофея. Беседа 6-я).
Ученик св. Иоанна Златоуста пр. Исидор Пелусиот также учит различать между собой войны по их характеру: «Войны воспламеняются больше всего ради приобретения чужой собственности. Но не должно обвинять всех ведущих войну; положивших начало или нанесению обиды, или хищению справедливо называть губительными демо-нами; отмщающих же умеренно не надлежит и укорять, как несправедливо поступающих, потому что делают дело законное». Но тем не менее: «Хотя умерщвление не-приятелей на войнах кажется делом законным и победителям воздвигаются памятники, возвещающие их заслуги; однако же если разобрать тесное сродство между всеми людьми, то и оно (умерщвление) не невинно; почему Моисей предписал и убившему человека на войне пользоваться очищениями и кроплениями». (Творения, ч.3).
Пр. Исидор учит, что не всякий может заниматься военным ремеслом. Так, одному отцу, собирающемуся отдать своего сына на военную службу, он пишет: «Иные сказывают, будто бы до того ты обезумел и расстроился в рассудке, что этому отроку, которому Бог дал способность всему обучаться, намереваешься дать в руки оружие и определить его в военную службу, невысоко ценимую, даже презираемую и делающую людей игрушкою смерти. Поэтому, если не вовсе поврежден у тебя рассудок, оставь безрассудное намерение: не гаси светильника, который о том старается, чтобы возгореться на славу; дозволь человеку разумному продолжать занятие науками. А эту честь, или, лучше сказать, это наказание, побереги для других, каких-нибудь бродяг, которым прилично невежество толпы». (Там же).
Надо пояснить, что здесь преподобный говорит о конкретном случае, а не в целом о службе в армии. Тем более, что речь шла о выборе жизненного пути, а, допустим, не о срочной службе. И не стоит обращать внимания на кажущиеся нам даже оскорбительными уничижительные характеристики военной службы. На Востоке до сих пор принято употреблять гиперболические выражения, как в хвалебных речах, так и в противоположных им, тем более, если надо убедить в своих словах оппонента.
Несколько особняком от остальных святых отцов, стоит мнение младшего современника свт. Иоанна Златоуста свт. Павлина Ноланского о военной службе. Он считал, что нельзя одновременно служить двум господам, Христу и императору, даже «если Цезарь отныне желает быть слугой Христа, для того чтобы справедливо править многими народами», и что «кто бьется с мечом в руках, есть служитель смерти». Хотя некоторые считают, что это неправильная интерпретация слов свт. Павлина, вырванная из контекста. Свт. Павлин написал стихотворное произведение о своём предшественнике св. Феликсе Ноланском. Там он упоминает его брата Гермию, который «настойчиво искал земных благ» и «живя собственным мечом и неся бесплодный труд ничтожной военной службы, подчинил себя оружию кесаря, не исполняя служения Христу». Эти строки пересказывает св. Беда Достопочтенный, который добавляет: «Брат его обычаями своими отличался от Феликса и потому сделался недостоин вечного блаженства. Ибо Гермия усердно стремился лишь к земным благам и предпочел скорее быть вои-ном кесаря, чем Христа». Из этих слов видно, что осуждению подверглась не военная служба, как таковая, а лишь конкретный человек, причём не за саму службу, а за то, что предпочёл материальные блага духовным. К тому же речь шла о событиях III в., т.е. о ещё языческих временах.
Мы видим, что отцы Церкви эпохи ранней патристики пытаются сформулировать христианское учение о войне. Кто-то говорит более подробно, кто-то оставил нам лишь несколько фраз на эту тему. Но наиболее полным и законченным это учение появляется в трудах крупнейшего западного богослова Августина Блаженного. Свои взгляды он, в основном, изложил в произведении «О граде Божием», которое, по сути, представляет из себя христианскую концепцию истории. Вся мировая история, начиная с первых дней, с убийства Каином своего брата Авеля, и до наших дней, представляет из себя непрерывную борьбу двух градов – земного (дьявольского) и небесного (Божия). В основании града Божия лежит «любовь к Богу, доходящая до ненависти к себе самому». В основании же града земного — «любовь к себе самому, доходящая до ненависти к Богу». Покуда длится мировая история, с момента грехопадения и до Страшного Суда Христова, эти грады остаются перемешанными между собой. Они сосуществуют вместе друг с другом, и поэтому ни одно государство на земле не может отождествляться с градом Божиим. Поэтому-то цели и задачи Церкви и государства очень часто не совпадают. Разделение градов произойдёт только на Страшном Суде. Вечный мир – это идеал, к которому нужно стремиться, но он возможен только на небесах, в граде Божием. А покуда мы живём в падшем мире, где господствует зло, грех и несправедливость, вечный мир для нас недостижим. Но всё же некий отсвет града Божия, блага небесные распространяются и на христианские государства, которые являются инструментом, предназначенным для исправления последствий человеческого грехопадения. И хотя вечный мир для нас недостижим, стремление к миру заложено в природе всех существ. Мир является целью всех политических действий. Даже конечной целью любой войны является мир, «поскольку даже злые, когда начинают войну, поступают так, чтобы защитить мир своего народа». Но этот мир будет несправедливым, потому что мир может быть либо справедливым, либо несправедливым. И если некие злые силы стремятся «навязать собратьям свое господство», то такой мир будет несправедливым. Поэтому, каждый христианин должен помочь Богу в установлении справедливого мира на земле. А это возможно только, если вести справедливую войну. Августин первый, кто чётко вводит понятия справедливой и несправедливой войны, зачатки которых были ещё у свт. Амвросия Медиоланского. Война будет справедливой, если она соответствует Божественному замыслу, ведётся согласно Божественным законам в защиту Церкви и веры. Воины не должны заниматься грабежами и поджогами, устраивать резню. Воюющие должны исходить из христианских мотивов любви к ближнему. Но любовь должна быть правильной. Должно любить только то, что следует любить. Например, убивая врагов, мы должны стремиться спасти их души, либо ещё лучше постараться их исправить. Война должна вестись под знаменем законного императора, под руководством законных властей. Никто не может обнажать меч по собственной воле без повеления государственной власти. Если законный император объявил войну, долг каждого гражданина ему повиноваться.
Августин, по сути, сформулировал не только концепцию справедливой войны, но создал кодекс ведения боевых действий и этических требований к отдельному солдату.
Если же подвести итог, то можно сказать, что на протяжении истории, отцами и учителями Церкви сложнейший вопрос о том, возможно ли быть христианином, исповедовать веру Христову, исполнять заповедь о любви к ближним и одновременно участвовать в военных действиях, убивая врагов на поле брани, решался неоднозначно. Суммируя все нюансы, думаю, можно сказать следующее.
Воинское служение Церковью благословляется, но от этого война не перестаёт быть трагедией и братоубийством. Даже участвуя в справедливой войне, совершая подвиги самопожертвования, руки солдата, пролившего кровь остаются нечистыми. Убийства, совершённые на войне, от этого не перестают быть убийствами и не могут считаться добродетелью. Это зло, хотя и меньшее, по сравнению с тем, что могло бы быть, не возьми христиане в руки оружия. Весь трагизм войны заключается в том, что солдат, из любви к своим ближним, приносит в жертву не только своё здоровье и жизнь, но и нравственную чистоту. Даже защищая веру, других людей, идя на правое дело, воин осуществляет это с помощью таких поступков и дел, которые ранят не только его тело, но и душу, делая его руки нечистыми и даже в какой-то степени отлучают от Христа. Но это отлучение, если оно совершается не из корыстных побуждений, а действительно из-за жертвенной любви, является прямым осуществлением слов ап. Павла, который сказал, что «я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти». Рим.9:3. И этот порыв не может остаться без ответа со стороны Христа и Его Церкви, которая должна приносить непрестанные молитвы за своих чад, несущих бремя воинской службы.
О библейском же кодексе ведения боевых действий и различных возникающих нюансах мы с вами, даст Бог, поговорим в следующий раз.
________________________________________________
НАПОМИНАЕМ!!!
В связи с отсутствием финансовой поддержки со стороны Церкви, деятельность канала «Старообрядцы Энска»напрямую зависит от вашего участия. Мы рады любым суммам пожертвований, это дает нам возможность публиковать новые материалы, работать с новыми форматами и проектами…
Пожертвование можно внести на карту Альфа Банка
но внести на карту Альфа Банка
2200 1529 0827 6135 Андрей Владимирович.
СБП 8-913-763-79-59 Альфа Банк
Делайте пометку на «Канал Старообрядцы»
Мы оказываем финансовую помощь священнослужителям участвующим в проекте.
Так же функционирование многих процессов «жизни» проекта напрямую зависит от ваших пожертвований.
Так же предлагаем активным христианам вступить в нашу команду для распределения некоторых обязанностей для улучшения работы проекта
Так же напоминаем , что ваше участие в проекте не ограничено финансами, записывайте вопросы, ставьте оценки под видео и комментируйте, пересылайте друзьям и знакомым . Это очень важный фактор в продвижении проекта.
Спаси Христос!!!